1

С Ярославского вокзала до станции Плесецкая мы доехали без проблем. Мы – это школьники и преподаватели Свято-Димитриевской школы г. Москвы. Дорога прошла в шутках, в воспоминаниях о походах былых и разговорах о походе предстоящем. На удивление, в поезде с нами оказалась еще одна похожая на туристическую группа школьников и прихожан нашего Свято-Димитриевского прихода. Она также направлялась в Архангельскую область, но с чисто миссионерскими целями. Между байдарочниками и пешими миссионерами время от времени возникали пикирования.  

– Давайте с нами – шутливо говорили одни. – Мы вам и место в байдарках найдем, порыбачим, попоем. Отец Александр будет не против.

– Нет уж, давайте вы с нами. Походим пешком, покрестим и тоже попоем. Отец Николай всем будет рад – отвечали другие.

Не договорившись, мы легли спать, а утром весело проводили сошедших раньше миссионеров, а сами поехали дальше до станции Плесецкой, название которой всем известно по российскому космодрому, и стали дожидаться отца Александра. А он в это самое время на всех парах мчал на машине к месту сбора из Калязинского района Тверской области. В его вместительном транспортном средстве находились готовые к походным действиям экипажи целых трех или даже четырех лодок – шесть Лаврухиных и трое Козловых. Шутка ли!

–Так, друзья, – послышался вкрадчивый, но не терпящий возражения голос руководителя группы, – кучкуемся вокруг вещей, смотрим в оба глаза, и ждем на платформе. Это девочки и младшие мальчики. А мальчики средние идут со мной и Петровичем за закупками. Делаем все быстро. Скоро придет автобус, который повезет нас на место. Прошу заметить, что ехать придется километров 70. Старшие мальчики в наше с Петровичем отсутствие остаются за руководителей среди детей, Евгений Святославович – среди взрослых.

За двумя нашими лидерами Юрием Александровичем и Евгением Петровичем, которых для краткости мы дальше будем именовать просто Юрсанычем и Петровичем, без особого энтузиазма поплелись Ваня, Митя, Коля, Петя. Вообще, за время похода у каждого байдарочника определились свои собственные или назначенные им приоритеты или, как говорят в церковной среде, послушания. Кто-то пел песни, кто-то мыл каны,  кто-то удил рыбу и собирал грибы, кто-то дежурил, кто-то читал молитвы и правил службы и т.д. и т.п. 

У некоторых походников эти послушания были двойными, и даже тройными, и большинство воспринимали их с радостью, как и подобает благочестивому христианину, добропорядочному школьнику и туристу-энтузиасту. Но этим четверым была отведена совершенно особая, соответствующая их статусу и возрасту роль – им было определено быть, главным образом, выносливыми носильщиками и бдительными охранниками. Можно было бы назвать их нашим туристическим спецназом или караульным отрядом, но говоря откровенно – они были кем-то вроде галерных рабов. И надо сказать, что относились они к этой своей незавидной подростковой доле по-разному: один с унылостью обреченного, другой с решимостью увлеченного, третий с покорностью назначенного, четвертый с безропотностью смиренного. 

Радостно было видеть их в деле: сбор хвороста и дежурство у костра, мытье кастрюль и общественной посуды. Все спорилось в их руках: едва ли не быстрее других они ставили свои палатки, по первому зову бросались выполнять любую порученную работу, правда, то был либо подобный львиному рыку зов Петровича, либо сразу ставившая все на свои места саркастическая тирада Юрсаныча. Однако умели устоять те парни против грозного рыка, а тирад и вовсе не страшились. Как жили они, так и выходили сухими из воды, но конечно, в переносном смысле.

2

Сколько всего и разного вспоминается! 

Мы только что прибыли на место к началу сплава. Улитино! Оно расположилось на противоположном холмистом онежском берегу. Ну и красота же вокруг! Домики, огородики, люди, сиречь народ. Эх, поплывем, отдохнем, насмотримся, наговоримся, нарыбачимся! Все впереди! 

Нашей радости от предстоящего похода нет предела. Поход – это праздник! Его так ждали, и вот он близко, захочешь – рукой дотянешься. Просто не утерпеть!

Все сначала бегут к реке. Какая она большая, да широкая! 

– Смотри, течение какое быстрое! Прямо Терек какой-то! 

Петрович всех успокаивает, мол, река стремительная, почти горная, грести практически не придется, только подтабанивать немного для устойчивости и равновесия. Красота! Отдохнем! Онега – это вам не Карелия с ее озерами, где не соскучишься, гребешь целый день. Тут совсем другое дело. Тут отдых!

Насмотревшись на реку, все разбредаются по сторонам. Девочки сели в сторонке: кто плетет венки, кто поет, кто вспоминает, взяла ли с собой пенку, ложку, ну, словом, всякую всячину? «Пустяки,  – думает девушка, – обойдусь тем, что есть, и так много всего положила, может, что-то и в двух экземплярах. Сидушка точно должна быть».

Младшие мальчики тоже время зря не теряют. Ходят по берегу и размышляют. 

Один думает про себя:

– Надо сразу поставить себя в коллективе. Пусть все воспринимают меня таким, какой я есть. Так натуральнее. Посмотрят, поймут и отстанут, мол, чего с него взять? И приставать со всякими просьбами не будут.  Это первое. Ну и второе в том же духе. 

Второй смотрит шире:

– Так, понятно. Пока еще не распределили по лодкам, надо выбрать себе спутника покрепче, а то достанется кто-нибудь из девчонок или женщину какую еще подсадят. Вот будет номер. Она и грести-то не умеет, да и устанет быстро. Это что же, мне одному веслами махать? Нет, надо присмотреться, самому выбрать и сразу предложить. Это дело на самотек пускать не стоит.

Третий глядит глубже:

– Поход…, поход… Видал я такие походы… Видал я этих взрослых, командуют тут, работать заставляют, а у меня каникулы. Я чего, зря старался что ли? Учился нормально, уроки почти не прогуливал, думал — отдохну, а тут ишачить придется! Нашли дурака.

Четвертый и того пуще: 

– Вот незадача. Говорил мне Колька, мол, подумай, может, и не стоит в поход-то записываться. Я думал, не торопился, меня Витька уговорил, а сам вот не пошел. Он мастер отлынивать. «Давай, давай! Там нормально! Пошли, вместе будем»! И где он, Витька этот? Нет его.

Пятый вовсе сокрушается:

– Ладно, потерплю две недели. У-у-у! Время сколько впереди, наломаюсь еще, не отдохну как следует. Не буду торопиться, высовываться там для дел всяких. Общественных. Чего вперед-то лезть? Помогать! Дружить! Товарищи! Еще про любовь все время говорят. Умеют они говорить, особенно этот… по хору – Святославович.

Ну, а шестой подводит неутешительный итог: 

– Да, надо было на дачу ехать или в Турцию с родителями напроситься. Там классно, аквапарк, говорят, здоровский, но скукотища. 

 

3

Были в нашей группе разные персонажи. Например, шестиклассник Федя –доблестный победитель щучьего конкурса, не по годам опытный сплавщик и турист, заядлый рыболов. Он безоговорочно был принят загребным в экипаж Петровича, которому было поручено замыкать колонну загруженных Тайменей, быстроходных Варзуг и непослушных Викингов. А как смотрелся в руках Феди спиннинг – гроза онежских щук, как по-особому блестело в его руках весло! Да что там говорить, Федя и смотрелся, и казался, и был первым среди самых отважных, самых выносливых, вот только на второй или третий день похода грустью подернулись его ясные очи – ложку он где-то обронил. Запропастилась куда-то.

– Федя, а ты почему такой печальный? – спросил его отец Александр.

– Пап, а ты не видел мою ложку? Я не могу ее что-то найти. Может, кто-то ее взял? 

– Ты думаешь, что ее кто-то взял? Но зачем этому «кому-то» твоя ложка? Ведь у всех есть свои ложки, и у этого «кого-то» тоже есть.

– Да, я понимаю. У меня есть своя ложка, вернее, она у меня была, но теперь куда-то делась. Но может, кто-то тоже потерял свою ложку, а нашел мою и взял себе. Такое возможно. Что же делать?

Ну, не знаю…но раз ты ее все же потерял, тогда жди, пока я поем и дам тебе свою.

– А нельзя ли наоборот? …Прости, папа, понял, я подожду.

 

С Федей в походе нередко приключались истории, но что бы ни случилось, Федя вопрошал:

– А что я сделал?

Эта фраза, с ударением на «что», произносилась с удивительной в своем постоянстве музыкальной интонацией, недаром Федя уже несколько лет ходил в хоровую студию. Федя, словно опытный художник, раз за разом прорисовывал музыкальную линию своего голоса, добиваясь предельной выразительности и убедительности. Многим нравился Федин ответ, и, чтобы услышать его вновь, надо было просто не пропустить  очередную его оплошность. Некоторые, надо отметить, так и поступали из вредности, что отнюдь не делало им чести. Однако, ответ Феди ставил любого из взрослых в тупик. 

Или взять историю про приз. Сразу же после первой загрузки лодок старший участник похода Евгений Святославович, который, заметим, впервые шел в составе группы, неожиданно для самого себя провозгласил:

– Друзья, последний раз я ходил на байдарках двадцать пять лет тому назад. Между прочим, большинство из вас тогда еще вовсе не родились. Что ни говори, но я способен оценить и окружающую природу, и свою подготовку к походу, и наше общее внутреннее состояние, т.е. наш боевой дух. Однако уже сейчас мне так здесь нравится, что я учреждаю приз за первую пойманную щуку. Вот так! Приз 100 рублей. 

Проявляя такую инициативу, Евгений Святославович тайно, но очень крепко надеялся на свой новенький спиннинг фирмы «St. Croix». Во всяком случае, продавец столичного магазина «Рыболовный эксперт» гарантировал ему стабильный, а главное быстрый успех.

– Я присоединяюсь и добавляю еще 100 – подхватил Николай Михайлович, алтарник и медбрат в городских условиях, алтарник и рыбак-профессионал в походных. Не иначе, как он имел в виду, что приз в силу его рыбацкого авторитета достанется ему. Оставалось только предупредить щук.

– Ну, раз такое дело, я тоже добавляю свои 100 рублей – уверенный в своей везучести сказал Петрович, раз за разом подматывавший к себе дешевую, но весьма привлекательную блесну. – Я здорово сэкономил на рыбацкой амуниции, купив и спиннинг, и блесны в «Ашане». И все за тысячу рублей. Рекомендую.

– И я добавляю 100 рублей – весело произнес отец Александр, который еще, правда, не решил, будет он сам рыбачить, или нет, но надеявшийся, что хоть кто-нибудь из его пятерых детей, участвующих в походе, да выловит первую щуку.

– Ну, тогда и мы добавляем – подытожили, переглянувшись, Юрсаныч с Максимом Викторовичем. – Что уж там, гулять, так гулять. 

Сказано – сделано. Все мысленно скинулись, перемножили, получилось вполне достойно для приза. И что вы думаете? Не прошло и получаса, как приз обрел своего обладателя. Но им не стал опытный мастер донной ловли Петрович, им не стал наш командир с тонкой, не раз испытанной интуицией отец Александр, им не стал Юрсаныч, который вообще не любил рыбачить, не стал им и Максим Викторович, запасшийся всевозможными снастями и знавший все узлы на свете. Приз не достался и азартному Евгению Святославовичу – главному учредителю щучьего приза, даже искуснейший Николай Михайлович, опытно постигший базовые повадки большинства отечественных водоплавающих существ, не смог дотянуться до приза, который преспокойно уплыл в руки …Феди. 

– Ура! 

– Первая онежская щука есть! 

– Кто там учреждал приз? 

– Деньги на бочку, господа рыбаки! – это задорно, подобно футбольному комментатору, выкрикивал Петрович.

– Кто поймал? Вы? – одновременно спросили остальные учредители.

– Поймал мой загребной – Федя. Вот так!

– Да-а! – разом выдохнули взрослые рыбаки.

Продолжение следует…

 

Евгений Тугаринов. Гром с ясного неба или поход по Онеге. Часть 2.

Евгений Тугаринов. Гром с ясного неба или поход по Онеге. Часть 3.

Евгений Тугаринов. Гром с ясного неба или поход по Онеге. Часть 4.

Евгений Тугаринов. Гром с ясного неба или поход по Онеге. Часть 5.

Евгений Тугаринов. Гром с ясного неба или поход по Онеге. Часть 6.