Два года назад я писал работу об архиепископе Луке Войно-Ясенецком. И тогда я сказал, что он был единственным священнослужителем, получившим Сталинскую премию.
Но сейчас передо мной биография Алексея Алексеевича Ухтомского — князя, Рюриковича, невероятного человека. С одной стороны, великий российский ученый, физиолог с мировым именем, до сих пор до конца не понятый, намного опередивший свое время, академик, лауреат Сталинской премии. С другой стороны, монах, епископ Охтский Алипий, соединивший в себе два служения – служение науке и служение церкви.
Академик Ухтомский действовал на стыке православной веры и светской науки, описывал понятным человеку языком принципы устройства нервной системы. В исследованиях он находил подтверждение многим словам Священного Писания. Еще молодым, он защитил диссертацию по богословию на тему «Космологические доказательства Бытия Божьего». Но в начале своего пути Алексей Алексеевич решил пойти по дороге науки, а не религии, и, окончив духовную семинарию в Сергиевом Посаде, сразу пошел на физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета. С 1911 года Алексей Ухтомский на практике реализует свои давние чаяния — разобраться в душе человеческой в естественнонаучной плоскости. Он был одним из великих русских ученых-физиологов конца 19 и середины 20 столетия, среди Иван Михайлович Сеченов, Иван Петрович Павлов, Владимир Михайлович Бехтерев.
Одной из важнейших мыслей, которую высказывал Алексей Ухтомский в своих исследованиях и лекциях, был завет Любви Христовой. «Служить другим, научиться ставить себя на место другого человека, понимать его, руководствоваться в общении, отношениях и поступках принципом взаимного уважения», — вот что утверждал ученый.
Алексей Ухтомский пережил революцию, гражданскую войну, арест за религиозную пропаганду, угрозу расстрела. Он был очень талантливым и в то же время крайне скромным человеком, не говорившим о себе. Ухтомский владел семью языками, писал иконы, играл на скрипке. Он изучал Ветхий и Новый Заветы, святоотеческую литературу, цитировал святых отцов. Ученый восторгался работами Павла Флоренского. Его называли Флоренским в науке.
В заключении, на Лубянке, Ухтомский читал сокамерникам лекции по физиологии, чем вызывал неподдельный интерес. У людей появлялся интерес к знанию и просвещению. Так просто и интересно Алексей Ухтомский мог объяснять обычным людям очень сложные вещи о работе нервной системы.
В 1935 году Алексей Ухтомский стал действительным членом Академии наук.
Академик предъявлял высокие требования не только к уму, но и к обольщению результатами интеллектуальной работы. «Ум — высшее и единственное зрение истины, вещей и бытия. Но бывает, что он последним замечает то, что очевидно для самого примитивного наблюдения». Образцом мышления для Ухтомского служило искусство, в котором он видел «продолжение научной работы, то есть исследование законов бытия в области человеческого духа».
В 1941 году он находился в блокадном Ленинграде и отказался от эвакуации. В то время Алексей Ухтомский руководил исследованиями по травматическому шоку. Результаты этих исследований были очень нужны полевой медицине в условиях трудных боевых действий.
Там, в блокадном Ленинграде, он сильно заболел. У него был диагностирован рак пищевода, обнаружена гангрена на левой ступне. Но, несмотря на боли, он продолжал работать, желая успеть доделать начатое.
31 августа 1942 года Алексей Ухтомский был найден мертвым в своей квартире. Руки его были скрещены на груди, в них была зажата Псалтирь.
Он был очень прозорлив, и все его провидения сбылись. Академик еще в 1914 году сказал: «Враг наш германец, так ужасно пал нравственно не оттого, что национальные черты его отрицательны и злы. Дело, очевидно, вот в чем: немцы – жертвы того господствующего понимания “цивилизации”, “культуры”, “культурности”, “прогресса” и пр., по которому все эти вещи сводятся на удобства и различные материальные блага городской комфортабельной жизни, не говоря ни слова о нравственной культуре христианской личности. Это культура… исключительно материального человеческого быта, при очень последовательном, систематическом игнорировании христианского понимания культуры и прогресса как великого нравственного труда личности над собою. <…> Всякий человек, как бы прекрасно и “культурно” ни был он обставлен в материальном отношении, неизбежно духовно одичает, снова и снова возвратится в свой первобытно-дикий образ, насколько не будет с ним Xриста и Христом основанной общественности, т.е. церковности, опирающейся на внутреннюю культуру, внутренний труд над собою христианской личности. <…> Надлежит горько подумать: уж если с немцами, при вековой и огромной культуре их, возможно было такое поразительное одичание, то и тем паче со мною случится оно, и тем скорее одичаю духовно я, если заболею тою же болезнью “материальной цивилизации” без Христа! А признаки такой болезни в русском обществе ведь уже есть! Храни от них нас Господь!» Эти слова, как нельзя точно показывающие опасность Германии и всего, как сейчас называют, «коллективного Запада», говорят и о нас. Они очень современны и о них стоит задуматься. Это не первое провидение Алексея Ухтомского. Еще за год до революции, подчеркивая, что поддержка революции – большая ошибка, он сказал: «Вы, очевидно, не отдаете себе отчета в том, что такое большевики! Они именно вполне последовательны, уничтожая христианское богослужение; логическая последовательность приведет их к прямым, принципиальным и, стало быть, жесточайшим гонениям на христианство и христиан! Вы это имейте в виду, дабы представить себе вещи, как они есть в действительности! <…> Как же не быть принципиальному и жесточайшему гонению… Дело [у большевиков] должно идти не о притеснении, не о гонении в собственном смысле, а о принципиальном истреблении того, что объявлено ‟врагом пролетариата”, а следовательно, врагом человечества. Итак, Вы не заблуждайтесь касательно большевизма! Это открытый враг и гонитель христианства!»,
Как сказал князь Шаховской, архиепископ Сан-Францисский,«всякому техническому открытию должно обязательно соответствовать равное ему духовное открытие». Это очень хорошо подчеркивает в деятельности Алексея Ухтомского уникальность его исследований физиологии человека. Алексей Алексеевич был тем человеком, который соединил механическо-математическую науку с духовной составляющей человеческой природы.
О теории доминанты, понятие о которой ввел Ухтомский в 1922году, можно сказать многое, но и объяснить ее будет сложно. Доминанта — главенствующая идея у человека, которая всегда находится на первом месте. Электричество воздействует на участок мозга, который заведует определённой функцией организма. Но этот участок мозга выдаёт совсем другую команду. Значит, живой организм не есть машина с определёнными «кнопками» и «рычагами». Учёный выяснил, что участки мозга могут как бы «перепрограммироваться» в зависимости от того, что в данный момент является главным, доминантным для организма. Если Винер говорил, что нервная система, как и автоматическая машина, действует на основании опыта, прошлых решений, то Ухтомский пошел вперед и сказал, что у человека нервная система нацелена на будущее и может действовать благодаря какой-то идее, увлеченности, цели, вере. Это и есть та самая доминанта, которая порой заставляет принимать решения, не только вычисляя что-то, исходя из прошлых результатов. Например, если я падал обычно и мне было больно, то я больше не буду падать намеренно, но если стреляют в человека, то я должен не раздумывая упасть, закрывая собой ближнего. И это становится такой доминантой и заставляет нервную систему действовать, подчиняясь этой доминанте. Сейчас каждому из нас и всему нашему народу как никогда важно выстроить в себе эту доминанту со знаком «плюс» — так, чтобы она была духовно наполненной, доминантой веры. Ведь доминантой может быть и стремление к обогащению, к жизни на «острове удовольствий» — это доминанта саморазрушения, а нам нужна доминанта веры. Она должна сплотить людей и в едином народном усилии вести народ к сохранению Родины и к жизни в Правде. «Каковы доминанты человека, таков и его интегральный образ мира, а каков интегральный образ мира, таково поведение, таковы счастье и несчастье, таково и лицо его для других людей», «Доминанта души – внимание духу», «Бытие человека – это не процесс механического проживания, но труд, усилие, результатом которого могли бы стать смена убеждений и перемена ума», — таковы основные выводы ученого.
Было у академика и высказывание на тему ближнего, где он подчеркивал, что каждый человек, оказавшийся рядом с тобой, послан Богом. Иными словами, мы всегда имеем во встречном человеке более или менее заслуженного собеседника. Встреча с человеком вскрывает и делает явным то, что до этого таилось в нас, и получается самый подлинный, самый реальный — объективно закрепляющийся суд над тем, чем мы жили втайне и что из себя втайне представляли. Вот так принцип доминанты в социальном аспекте превращается в закон заслуженного собеседника. Если встречный человек для тебя плох, то ты заслужил его себе плохим, – для других он может был и есть хорош! И ты сам виноват в том, что человек повернулся к тебе плохими сторонами. Самое дорогое и исключительно важное, что есть в жизни человека — это общение с другими лицами. А трагизм в том, что человек сам активно подтверждает и укрепляет в других то, что ему в них кажется, а кажется в других то, что носишь в себе самом. Дурной заранее видит в других дурное и этим самым провоцирует в них и в самом деле дурное, роняет их до себя. Так мы заражаем друг друга дурным и преграждаем сами себе дорогу к тому, чтобы вырасти до того прекрасного, что в действительности может скрываться в другом. «Каждый видит в мире и людях то, чего искал и чего заслужил. И к каждому мир и люди поворачиваются так, как он того заслужил», — вот что говорил Ухтомский.
Учение Ухтомского сейчас очень важно и в кибернетике. Сейчас кибернетика пробует внедрить ту самую человеческую доминанту в компьютер. Чем это закончится, не знаю, но мы точно должны быть духовно готовы ко всему…
P.S. Когда я писал эту работу, мне казалось, что пути Алексея Алексеевича и епископа Луки должны были соединиться, но, ко сожалению этого не произошло. Зато Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого постригал в монашество епископ Андрей (в миру Александр Ухтомский), брат Алексея Ухтомского…
И еще. Когда я писал эту работу, до меня дошли сведения, что некоторые историки Русской Православной Церкви ставят под сомнение подлинность хиротонии епископа Алипия. Но для меня это не так важно. Был ли он епископом или просто монахом Алипием, но при этом лауреатом Сталинской премии и академиком, и это уже чудо. Можно долго говорить о том, что время было тяжелое, гонения на церковь жесточайшие, мало что было известно, все проводилось в большой тайне, и, может быть, не будет известно до конца… Но мне хотелось написать эту работу о великой личности Алексея Ухтомского, о великой силе его духа, о сильнейшей его мысли, потому что, обращаясь к его жизни, нам есть, о чем подумать…