Услышав имя Владимир Иванович Даль, каждый из нас сразу вспоминает «Толковый словарь живого великорусского языка». Этот труд словно заслонил черты личности и страницы жизни его создателя. А между тем в жизни этого человека есть много фактов, о которых мало кто знает. Вот некоторые из них:
– Даль был морским офицером и врачом в сухопутных частях, участвовал в войнах и походах, отличался в сражениях; – в течение сорока лет Даль выступал в литературе под собственным именем и под псевдонимом Казак Луганский; был полиглотом, свободно владел многими языками.
– полное собрание его сочинений, изданное в 1897-1898 годах, далеко не полно, хотя состоит из десяти томов (почти четыре тысячи страниц
текста!). В них напечатано 145 повестей и рассказов, 62 короткие истории из сборника «Солдатские досуги» и 160 коротких историй из сборника «Матросские досуги», несколько статей и очерков. Есть у него и «очерки
русской жизни», произведения для детей, стихи, пьесы, статьи на разные темы, проекты и докладные записки;
– кроме бесчисленного множества слов, Даль записал тысячу сказок – он отдал их безвозмездно составителю знаменитого издания «Народные русские сказки» Афанасьеву; свои записи народных песен отослал Петру Киреевскому; богатое собрание лубочных картин передал в Публичную
библиотеку
– Даль был сведущ в разных науках – естественных, точных, гуманитарных; владел многими ремёслами – мог сколотить табурет и изготовить тончайшее украшение из стекла. Многим ли знакома внешность этого человека? Пожалуй, каждый знает портрет почтенного старика с седой бородой и кротким взглядом, написанный Василием Григорьевичем Перовым. Однако то, что отец Даля был выходцем из Дании, а по мать принадлежала к обрусевшим «французским гугенотам» знают далеко не все. Уже в конце жизни на вопрос, кем себя считает, «немцем» или русским, Даль отвечал: «Ни прозвание, ни вероисповедание, ни самая кровь предков не делают человека принадлежностью той или иной народности. Дух, душа человека – вот где надо искать принадлежности его к тому или другому народу». Ни для современников, ни для потомков Даль не был «обрусевшим»; и для тех, и для других он именно русский, и даже фамилия его ощущается многими как прекрасное, широкое и вольное русское слово. Друзья Даля и недруги его, те, кто принимал его творчество и направление, и те, кто не принимал, – все неизменно (охотно и вынужденно) подчёркивали его русскость. Даль знал до тонкостей приметы народного быта, легко и свободно чувствовал себя с «простым человеком». Народ дарил Даля словами, пословицами, песнями, сказками. Мельников-Печерский, споровождавший Даля в поездках по деревням, свидетельствует, что крестьяне не только не видели в Дале человека нерусского, но были даже убеждены, что он вышел из крестьянской среды. Многочисленные труды Владимира Ивановича подтверждаются его же словами: «Человек рождён на труд». Именно в нём Даль видел смысл жизни и цель её.