9 мая в день Великой Победы хочется с благодарностью вспомнить тех, кто прошел войну, кто защитил нашу страну и подарил нам мир.
К сожалению, всё меньше с нами дорогих наших ветеранов, а встреча с каждым из них – драгоценная возможность приобщиться к прошлому нашей страны, из первых рук узнать о том, ценой каких усилий они отвоевали для нас свободу в то страшное, беспощадное время.
В жизни случается так, что встречи могут быть неожиданные, как будто случайные, но словно бы посланные Богом и оставляющие неизгладимый след в душе. Одной из таких встреч стало знакомство с Василием Васильевичем Кострикиным.
В тусклый мартовский день, когда за окном было ветрено и вьюжно, сестры милосердия и добровольцы пришли к пациентам 1 Градской больницы, чтобы поддержать их и утешить. Они принесли фрукты, подарки и открытки, сделанные детьми. В большой и шумной палате Василий Васильевич, красивый седовласый мужчина, лежал задумчивый и отрешенный, погруженный в свои мысли.
Мало кто любит говорить о войне, но эти воспоминания могут дать надежду освободиться от гнетущего прошлого. Быть может, поэтому Василий Васильевич стал рассказывать нам о событиях, которые произошли с ним много лет назад, когда в день своего второго рождения он лежал точно также на поле, глядя в замутненное мартовское небо.
Василий Васильевич родился в 1926 году в селе Кутли Пичаевского района Тамбовской области. В те времена это было большое село – протяженностью 7 километров. Он из многодетной крестьянской семьи, в которой – 4 сестры и 4 брата, а еще сводные брат и сестра. Обычаи в семье были строгие, но все ощущали сплоченность и общность и всегда были готовы поддержать друг друга.
Когда началась война ему было 15 лет. В 18 его призвали в армию и направили на короткое обучение. На фронт он ушел в звании сержанта, где командовал минометным расчетом.
Первый его большой бой – форсирование реки Вислы, чтобы взять Варшаву. Это страшное событие, о котором он не любит вспоминать.
На берегу враг был укреплен очень хорошо, его окопы тянулись вдоль береговой линии в четыре ряда и глубиной в человеческий рост. Обрывистый берег Вислы был покрыт коркой льда. Нужно было голыми пальцами и ногтями ковырять лёд, чтобы подняться на ровную местность, лопатой выбивать ступени. Страшно представить, что 18-летнему юноше пришлось пережить! Для того, чтобы выжить, нужно было убивать. Убивать первым, иначе убьют тебя. Уклоняться от гранат, когда лезешь по откосу, а они скатываются сверху, как горох и разрываются ниже, там, где свои. А наверху, кто первый выстрелил, тот и жив.
Но именно тогда произошел перелом в пользу нашей Армии. Василия Васильевича наградили за тот бой – Вислу он форсировал в числе первых, уничтожил несколько огневых точек. Он смог выстоять, пережить этот ад, получить ранение уже в другом бою и выжить. Пройти путь к Берлину, пешком, по весенней грязи и бездорожью, без отдыха и сна, без горячей пищи, когда солдаты несли на себе разобранный миномёт и снаряды к нему.
Война – страшное и жестокое испытание. Василий Васильевич – один из тех, кто выдержал его, доблестно защищая родную землю.
День Победы он встретил в санитарном поезде, когда ехал из польского госпиталя города Лодзь в Россию. Поезд стоял утром в городе Лебедин Сумской области (теперь Харьковская обл.). Проснулся и увидел, что люди собираются маленькими группами. Кто-то плачет, кто-то смеётся и все кричат: “Победа!”
Тогда он услышал, что Германия подписала акт о капитуляции.
После войны он приехал к своей старшей сестре в Москву. Получил высшее образование, учился в электротехническом вузе. Всю жизнь проработал на заводе “Серп и молот” инженером и главным инженером такелажником, где он тщательно, до мелочей продумывал, как перемещать тяжелые грузы из Москвы в любой другой город, чтобы не поцарапать и не повредить их.
Сейчас ему 94 года, он обладает удивительной силой духа и внутренней крепостью. С искренней признательностью мы благодарим его за мужество и самоотверженность, за нашу свободу и счастливую, мирную жизнь!
Здесь мы публикуем воспоминания Василия Васильевича, которыми он поделился с нами.
Мое второе рождение
В.В. Кострикин
Война подходила к своему концу, фронт продвигался к столице фашистской империи – к Берлину.
В середине марта наша дивизия, прорвав оборону немецких войск в районе города Пиритц, ускоренным темпом преследовала противника, продвигаясь в направлении Альтдама. Мы преследовали врага днем и ночью без отдыха, без горячей пищи – кухня далеко отстала.
Разбитые дороги, местами сплошная непроходимая грязь затрудняла наше движение, но части не снижали темпа, ускоренно двигаясь вперед. Уставшие, утомленные бойцы засыпали на ходу, а совсем обессиленные шли рядом с конными повозками и держались за них, чтобы не упасть.
В колоннах слышались ропот, ругань, усталость валила с ног, а командиры не делали ни остановок, ни привала. Просили Бога, чтобы немцы остановились – нет сил догонять. Устали бойцы, устали кони, тянувшие непосильные повозки, нагруженные боеприпасами, а нашему маршу, казалось, не будет конца.
К полуночи 15 марта, пройдя большой лес, передовые части нашего полка остановились. Остановилась и наша минометная рота в мелколесье. Стояла зловещая тишина и было неизвестно, как далеко от нас немцы. Опустился туман, тянуло сыростью и уставшие бойцы садились там, где стояли. Скоро поступила команда установить минометы.
Как только мы их установили, выставили посты, бойцы тут же, не выбирая места, засыпали там, где их захватил сон. Было уже заполночь. Недалеко от своего расчета в кустарнике я наощупь нашел место посуше, наскреб старой листвы с травой, подложил под себя и не чувствуя , что мокрый весь выше колен, в грязи от длительного марша – свернулся в клубок и тоже отключился. Но долго спать не пришлось. Разбудили меня перед рассветом командир минометной роты младший лейтенант Запрометнов. Дал указание, что надо выходить на корректировку минометного огня. Кухня нас догнала, приготовила ужин, он же завтрак.
Положил мне повар лапши в котелок, да еще похвалил, что лапша очень вкусная (трофейная “ракушка”), но почему-то есть ее не хотелось. В повозке вместе с боеприпасами мы возили разные съедобные трофеи. Там был и сахарный песок. Я решил подсластить лапшу, да так пересыпал песку, что совсем есть не стал. Попил холодной сладкой воды и доложил о своей готовности на выход.
Много раз мне приходилось выходить на корректировку огня и я никогда не ощущал опасности. Опасность же была в том, что снайпер противника мог проследить и снять корректир, что выходя на сближение можно попасть на мину или быть захваченным в качестве “языка”, что, находясь на нейтральной полосе можно попасть под огонь своей артиллерии.
На этот раз для меня место было неизвестное, не разведанное – прямо с марша, да еще с ночного . Поэтому было ощущение, что иду в ловушку. Рассвет наступал. В расположении нашей линии обороны постепенно все приходило в движении. Готовились к наступлению. Обрадовал меня командир нашей роты младший лейтенант Запрометнов- собрался идти вместе со мной.
Появилась уверенность, что быстрее будет налажена и связь с минометными расчетами, да и будет взаимная помощь во всех случаях.
Взяли мы с собой все необходимое для наблюдения связи и отправились. Как только мы прошли передовые части, тут же нам преградил путь большой протяженности и очень глубокий немецкий противотанковый ров. Стали продвигаться дальше перебежками по-пластунски, разглядывая что там впереди.
Повернул я голову направо и увидел взметнувшуюся красную ракету. “Что бы это значило?” Обычно это сигнал “вызов огня”. Но кто вызывал – неизвестно и куда будет направлен артогонь тоже.
Артиллерия не ждала. тут же заскрипели “катюши”, вслед за ними загрохотала артиллерия. Со страшным шумом пронеслись над нами снаряды и поблизости стали взрываться. Немцы тут же открыли ответный огонь и мы оказались зажаты между двух артогней.
Пошли сплошные взрывы и в нашей полосе. Завибрировала земля и было уже не разобрать, чьи снаряды сыпались на нас. Почувствовал, что живым из этого ада уже не выйти. Заметался в поисках какого-нибудь укрытия – ямы, так как вырыть одиночный окоп я не успел. В это время я потерял из виду командира роты Запрометнова. На счастье, увидел недалеко свеженасыпанный грунт земли, стало быть, там окоп. Пополз, действительно! Я едва успел опустить голову в этот одиночный окоп, где согнувшись сидел боец соседнего подразделения, как в этот момент разорвался совсем рядом снаряд и волной выбил меня. Я снова стал прятать голову. Тяжелые снаряды взрывались рядом, один за другим. как будто вся артиллерия была направлена на этот окоп.
Очередной взрыв снаряда и все погасло – и свет раннего утра и все звуки. Сколько времени я был без сознания? Когда я очнулся, поднял голову, то увидел: лежу на краю огромной воронки от тяжелого снаряда. Не было того спасительного окопчика вместе с бойцом соседнего подразделения.
Попытался встать, но резкая боль в голени левой ноги свалила меня обратно. Боль усиливалась. Посмотрел, что с ногой. Увидел голенище сапога пробито , из рваного отверстия вытекает кровь. Взрывы снарядов отодвинулись. Вижу немецкие танки – контратакуют немцы. Один из танков, который шел в мою сторону, был подбит недалеко от меня. Танк загорелся и начал рваться на части и от него полетели большие осколки. Я попытался отползти подальше, но не было возможности – боль не давала сделать и малейшее движение.
Тем временем контратака была отбита. Наступала наша пехота. Увидел меня бежавший солдат Варварин. Вместе с ним мы ехали на маршевой роте на фронт со станции СУСЛОНГЕР Марийская АССР. Он помог перевязать мне ранения и не задерживаясь, побежал, чтобы не отстать от своих частей, преследующих отступающих немцев.
Еще раз крикнул я младшему лейтенанту Запрометнову, призывая его на помощь, но он и на этот раз не отозвался. Не отозвался он и до сего времени, вот уже 45 лет с тех пор.
Лежал я в ожидании санитаров, которые не торопились меня забрать, просили потерпеть – спешили вытащить раненых с более тяжелым ранением. Недалеко догорал немецкий танк. А я так и лежал до самого позднего вечера.
Передовые части продвинулись заметно. Стихли бои, дошла до нас очередь – санитарные части вытащили меня и принести в санроту. И с этого дня – 16 марта 1945 года закончилась для меня Великая Отечественная война.
P.S. Ура! Ура! Ура! Запрометов оказался жив. Откликнулся спустя 50 лет после войны.
За участие в подготовке материала благодарим племянницу Василия Васильевича Галину Валентиновну Демидову