«Отцы ваши убили пророков, а вы строите им гробы». Так обличал Господь фарисеев. Внешнее почитание может быть, увы, продолжением беззаконного дела. Убили царевича Димитрия, а потом те же люди могли устраивать его почитание.
Как мы докажем, что собрались здесь, не соучаствовать в распятии Господа, если мы вновь украшаем этот гроб – Плащаницу?
Венок из цветов? Не станет ли он, как привлекательные листья смоковницы, которую Христос обрек на засыхание?
Благовония и каждение? И про них Господь может повторить: «кадило ваше – мерзость для Меня».
Всякие наши добрые дела и жертвы? Не сравнит ли нас Господь с гробами окрашенными, полными внутри всякой нечистоты? Хорошо, если еще не закрадется мысль, сколько сот пенязей вся наша благотворительность стоит.
Наши слова Христу? Мы поем и произносим много слов. Кажется, мы даже признаемся, что распинаем Христа. «Аще и всегда распинаю Тебя грехами моими». Красиво.
Можно продолжить: «Я не одел нищего и оставил Спасителя нагим на Кресте». Какое сравнение! «Я не посетил больного, и не облегчил ран Христа от гвоздей» Какая аллегория!
Мы прекрасно говорим, и даже чувствуем… Но часто делаем это по привычке, приходим по долгу, по любопытству, по интересу… как многие тогда бывшие у Креста.
Апостол Петр тоже говорил: «не отрекусь, хоть и умереть с Тобой», зачем добавил про смерть, для силы слова? А может нужно не говорить, а слушать Христа и помнить Его слова? Он же предупредил, дважды пропоет петух… После первого пения петуха нельзя ли было вспомнить и остановиться?
Ведь пропел петух и для Иуды, когда Господь сказал ему: «Ты предашь Меня».
Ведь было петушиное пение и для Пилата, когда жена рассказала ему о своем сне.
Ведь могли остановиться и арестовавшие Христа, когда он исцелил отсеченное ухо рабу в Гефсиманском саду…
Но мы не привыкли слушать и слышать… А просто думаем, что Господь молчит.
Но ведь когда на суде Его спросили: «Ты ли Сын Благословенного?» Он сказал: «да, это Я».
И в саду Господь сказал пришедшим священное имя Божие: «Это Я» и все упали на колени,.. а потом встали, чтобы схватить Его.
И Пилат спросил: «Так Ты Царь?» Он сказал: «Ты говоришь». А Пилат продолжил говорить и оправдываться, и первосвященники продолжили говорить и обвинять, и люди продолжили говорить и кричать… И добились того, что Христос замолчал.. на Кресте, и только мог прохрипеть «жажду».
А теперь, когда Ты молчишь, снова будем говорить мы: Сойди со Креста, докажи, дай знамение! Как мы можем верить без чудес, опираясь только на Твои слова и обещания? Победи наших врагов, как мы можем жить, не чувствуя своей силы и правоты? Дай нам сильную власть и законы, и правила, как мы можем действовать только по свободе и своей совести? Как здесь жить в нищете, ожидая только небесного Царства? Преврати эти камни в хлебы!..
Восстанут содомляне и осудят Тебя, потому что они жили по своим свободным внутренним чувствам, за что они наказаны?
Восстанут исполины и осудят Тебя, потому что они произошли от любви сынов Божиих, за что они потоплены?
Восстанут египтяне и осудят Тебя, потому что они заботились о благополучии своих граждан…
Восстанут евреи, погибшие в пустыни, и осудят Тебя, потому что они отлили золотого тельца, чтобы не пропала вера.
Восстанут заколотые Твоим Илией, и осудят Тебя, потому что они хотели дать людям во время голода надежду….
Восстанет Иуда, и осудит Тебя, а мы оправдаем его, как привыкли оправдывать и Адама, и Еву, и дьявола…
Восстаем и мы… Как так подставлять вторую щеку.. под удар трости, как можно не заботиться о завтрашнем дне.. субботы покоя, как так, если берут хитон, отдать и нижнюю одежду, как так идти не одно поприще распятия, но и взять с собой разбойника до рая? Разбойнику и нищему с распутий можно, а богатому, достойному, и хотящему похоронить отца нельзя?
Поэтому мы хороним Тебя… И уже Молчащему готовы воздать всё почитание и воспеть все песни, и сказать проникновенное слово.
«Приидите, ублажим Иосифа, в ночи к Пилату пришедшего: «дай мне Сего Странного, иже не имеет где главы подклонить, дай мне Сего Странного, Егоже ученик предал, дай Мне Сего Странного, Егоже Мати, зряще, рыдающе вопияше…»
Матерь Божия стояла у Креста и гроба, и никого не осуждала, и плакала, и хотела умереть со Христом. И мы пришли не на распятие, и не вспоминать, и не говорить, а умирать с Господом. Умирающий молчит или плачет, и жаждет. «Боже мой, Боже, зачем Ты нас оставил, Ты, Камень, отвергнутый строителями, мешающий всеобщему счастью людей, Ты, основание угла наказания и вразумления?
Дай нам еще услышать Тебя, Пророк, не знающий, кто Тебя ударил, Учитель прощения распинающих, не ведающих, что они творят.
Дай нам понять Тебя, Помазанник Божий, Которого помазали миром после казни от Божиих служителей, Тебя, Чудотворец, отказавшийся от помощи ангелов.
Дай нам помнить Тебя, Раб, умывающий ноги предателей, Владыка кроткий в терновом венце, окруженный воинственными солдатами, Царь мира среди звериных криков, похвальбы, землетрясений, войн, безумия, гордыни.
Дай нам плакать перед Тобой, с Тобой, о Тебе, Начальник жизни и начаток умерших, но и Перворожденный из мертвых.
Дай нам молчать в Тебе, Похороненный нами
И жить Тобою, для нас Воскресший. Аминь.