Интервью с Ксенией Геннадиевной Калининой, воспитательницей ГПД, библиотекарем, школьным дизайнером
Когда Вы пришли работать в Свято-Димитриевскую школу? Кем Вы работали первое время?
Я пришла работать в нашу школу в первый год ее открытия, в 2003 году. Сначала я работала медсестрой, а в следующем году уже стала работать воспитателем в 1 классе, в одном классе с Ольгой Львовной Хармач.
Почему Вы стали работать в школе воспитателем?
Я училась в институте на педагогическом факультете, мне всегда было интересно находиться с детьми – близкая для меня сфера. В 2003 году в нашем храме открылась школа, отец Александр стал ее директором. Я как раз в этот год заканчивала институт и сразу стала работать в нашей школе воспитателем, как-то оно само так сложилось.
Чем Вам запомнились первые годы работы в школе?
Первые годы работы все пространство школы было очень семейным, домашним, очень теплым и уютным, даже несмотря на внешнюю неустроенность. Школа была вторым домом, может, и первым, в каком — то смысле, потому что и взрослые, и дети — все проводили здесь большую часть дня. В школе был всего один класс – первый. На следующий год стало сразу три класса: набрался первый и третий. Сейчас это даже сложно представить, что во всей школе было всего три класса, а ведь начиналось все именно так… И, конечно же, все друг друга знали, были как родные люди. Мы на продлёнке не разделяли, кто из какого класса, а гуляли все вместе: у нас были общие игры, общие праздники, зимой мы ходили гулять в Нескучный сад, кататься с ледяной горы на санках, ледянках и картонках. Я помню, как мы со всеми классами ходили на физкультуру в бассейн “Чайка” у Парка Культуры и на левом берегу Москвы-реки каждый раз встречали строй солдат, идущих нам навстречу, а дети шутили, что они идут из бассейна. Очень много ездили в дальние поездки с детьми. Например, в Поленово, Питер, Коломну. Не знаю, откуда было столько свободного времени в расписании, но школьная жизнь буквально кипела. Тогда всё пространство школы было очень семейным и домашним, очень теплым и уютным, даже несмотря на какую-то внешнюю неустроенность. Сейчас этого, к сожалению, уже нет, каждый класс живёт обособленно: свои мероприятия, свои праздники, свои поездки. В прежней школе у нас было очень много праздников и поездок, не знаю, откуда было столько свободного времени в расписании, но школьная жизнь буквально кипела, была гораздо больше, чем просто учёба.
Изменилась ли школа за эти годы?
Конечно же, изменилась! Помню такую зарисовку: отец Александр в первый или второй год стоит в коридоре 2 этажа на стремянке и поправляет звонки (то ли выключилось электричество, то ли что-то сбилось) — сотрудников в школе было очень мало, поэтому отец Александр, будучи директором, исполнял очень много «не директорских» обязанностей. У сотрудников с ним было почти ежедневное общение, все возникающие проблемы сразу обсуждались и решались. Каждую неделю в нашей маленькой учительской были планёрки буквально на пятерых-шестерых человек вместе с директором. Первый год вся школа находилась на втором этаже здания и учительская находилась там же, в небольшом помещении, где сейчас расположена бухгалтерия. На второй или третий год нам отдали первый этаж. Там было что-то невозможное, как будто катакомбы или бараки: всюду красные кирпичные стены, местами черные, обожжённые, на полу проложены доски, по которым ходили, пока шёл ремонт. На уроки английского дети спускались на первый этаж — туда, где сейчас 104-й кабинет. Там не было даже дверей, вместо них висела завеса из мешковины, и Наталья Васильевна брызгала на неё водой, чтобы пыль от ремонта не проникала в класс. Это был первый кабинет, который появился у нас на первом этаже.
Дети сейчас такие же, как и прежде? Как бы Вы их описали?
Раньше дети больше любили играть, что-то мастерить, с радостью занимались у Ксении Владимировны на кружке лепки, у них как будто были другие интересы и разговоры. Сейчас дети идут в ногу со временем, даже маленькие обсуждают между собой компьютерные игры, новые фильмы, а раньше если и обсуждали кино, то детские фильмы из советской классики. Последние несколько лет, мне кажется, дети стали более технически продвинутыми. Понятно, что время меняется и им тоже приходится подстраиваться, но и их родители по-новому смотрят на воспитание своих детей.
Были ли какие-то особенно примечательные случаи в Вашей работе с детьми?
Случаев было много. Например, как раз в первые годы школы, в начале учебного года, мы гуляли на продлёнке, и какие-то мальчики плохо себя вели, кто-то кого-то побил. Я их развела, говорю: “Как же так, давайте дальше играть дружно и без драк”. Они пообещали, но стали опять задирать друг друга. Я сделала второе предупреждение, сказав, что если так продолжится, то придётся их наказать. Тут я вспомнила, что завтра у нас экскурсия в зоопарк. Мальчики продолжали в том же духе, пришлось сказать, что виновные не пойдут в поход с классом в зоопарк. Таким образом, зачинщики драки не пошли в зоопарк. А в четвёртом классе на выпускном празднике один из них подарил мне поздравительную открытку с окончанием начальной школы: “Мы Вас поздравляем, любим, благодарим”, а в конце приписано: “Вы всё-таки самый справедливый учитель, который держит свои обещания. Помните, как Вы во 2 классе лишили меня похода в зоопарк?” То есть ему запомнилась эта история, и он не обиделся, а посчитал, что он был справедливо наказан. Это, конечно, было очень неожиданно, я сама эту историю уже забыла, а он так вот написал.
Школьных историй, конечно, всегда бывает много, но все они вспоминаются к какому-то случаю. Была ещё история с одним мальчиком, который принёс в класс с завтрака сосиску. Он сидел на уроке и пощипывал ее по крошечке из кармана своего кителя, а когда Надежда Константиновна заметила, что он ест во время урока, он сказал, что это он взял для мамы, но не смог удержаться и начал понемногу отщипывать.
Что Вам кажется самым трудным в Вашей работе?
Самое трудное – это недопонимания со стороны родителей. С детьми всегда можно найти общий язык, всегда можно договориться, поговорить, обсудить, объяснить что-то. И ребенок может передать свое видение ситуации, и я ему могу что-то рассказать — почему надо именно так поступать или что-то делать, или, наоборот, не делать. А вот с родителями иногда бывает очень сложно общаться. Когда они считают, что в школе что-то должно быть по-другому, — вот здесь бывает договориться сложнее всего.
Какой Вы видите нашу школу? Что Вам кажется её особенностью и ценностью?
Самая главная ценность нашей школы – это наша общая православная вера. Это, конечно, основополагающее в нашей школе. Если бы у нас у всех не было общей веры, то и нашей школы тоже бы не было, потому что это самое главное, почему мы все здесь собрались вместе.
Наша школа, если её сравнить с любой государственной школой, хоть она и разрослась, возмужала, все равно, конечно же, остаётся камерной и семейной. В сравнении с другими школами у нас не такое большое количество учащихся , а дети из одной семьи могут учиться в четырех, пяти и даже шести разных классах школы. Ну и, конечно, наша вера очень сильно объединяет родителей наших учащихся, родителей и учителей и в первую очередь детей — не только в каком-то конкретном классе, но и детей из разных классов. Можно сказать, что некоторые ребята дружат со всей школой. И очень сильно объединяет нас то, что мы все находимся под покровительством владыки Пантелеимона. Многие учащиеся, их родители и учителя ходят в наш храм царевича Димитрия, мы вместе молимся на Литургии и Причащаемся.
Вы говорили о том, что, когда Вы заканчивали школу, Вам предложили пройти тест по профориентации. Расскажите об этом, пожалуйста. Что из этого теста оказалось верным? Какие Ваши качества Вам удалось реализовать благодаря работе в школе?
После школы мама предложила мне пройти тестирование по профориентации. Мне, конечно, никаких тестов тогда не нужно было, я это сделала только из уважения и любви к маме, по её просьбе, потому что самой мне это казалось ерундой. Задания в этом тесте мне показались странными. Там надо было из разных геометрических фигур выбрать те, которые мне больше нравятся, распределить их в каком-то порядке по заданию. Потом меня спрашивали, что я больше люблю: холод или тепло, кислое или сладкое.
Мне тогда казалось, что это никак не может помочь моей профориентации и что это очень странные для этого вопросы. Были ещё вопросы общего характера по предметам: из истории, биологии, географии и т.д. Когда мои ответы были обработаны, мне выдали список профессий, которые мне больше всего подходят и которые мне категорически не подходят. Те, которые мне не подходят, я даже и не запоминала. А среди тех профессий, которые мне подходят, была и медицина, и педагогика, причем была рекомендована работа именно с детьми младшего возраста — в детском саду или начальной школе. Были ещё специальности, которые требуют большой концентрации внимания и четкости, например туда входила работа по составлению расписания движения поездов, вылетов самолётов. Я была тогда сильно удивлена. Но потом я стала всё больше и больше замечать, что я не напрямую, но так или иначе подхожу к характеристикам из того списка, например беру на себя организацию поездок, договариваюсь о чём-то, организовываю, строю маршрут со всеми пересадками и прочее. Как раз в первые годы существования нашей школы мы с Ольгой Львовной очень много ездили с классом. В первом классе мы ездили с детьми на экскурсию в Поленово, а в четвертом классе — в Питер, Коломну и другие достаточно дальние поездки. Сейчас, к сожалению, начальные классы очень мало ездят, даже в пределах Москвы.
Расскажите, пожалуйста, о Ваших творческих уроках с детьми. Чем вы с ними занимаетесь? Где черпаете идеи и вдохновение?
С самого раннего детства я сама любила заниматься творчеством. Мама сохранила огромное количество моих детских рисунков, аппликаций, изделий. Творчество мне всегда было близко. И это понятно, потому что мои родители учились в художественном ВУЗе, где и познакомились. И когда у меня появлялась возможность вести уроки технологии, мне это очень нравилось. Где беру идеи? Что-то придумывается само: видишь, например, красивые осенние листья, собираешь их, потом придумываешь, как их можно оформить в картину, аппликацию или закладку из них сделать. Сама природа, сам окружающий мир подсказывают идеи, а иногда просто просматриваешь какие-нибудь творческие ленты, блоги — там тоже можно найти много чего интересного и переработать их под себя, под своих детей и их возможности. На самом деле, я больше всего люблю делать с ребятами вещи, которые могут детям пригодиться в дальнейшем, которые можно как-то использовать. Те же закладки, которые мы традиционно делаем в начале учебного года: сам сделал и положил в свои учебники. Можно, конечно, и купить закладку, но, мне кажется, своими руками сделать ее интереснее! С каким-то классом, я помню, мы делали самодельные календари. Вклеивали туда численник, названия месяцев, в качестве украшения ребята приносили фотографии своей семьи, любимых питомцев, фото природы, которые нравятся. Потом некоторые мамы подходили ко мне в школе после этих уроков и благодарили, рассказывали, что их дети теперь делают такие же календари всем родственникам. Конечно, такие отзывы ещё больше вдохновляют, ты видишь, что твои идеи и твой труд находят отражение и принятие у детей. Под Новый год и Рождество на уроках мы делали елочные украшения, и дети с радостью украшали ими свои домашние елки, а в период подготовки к нашей традиционной Рождественской ярмарке мы с ребятами 3-4 классов готовим Рождественские открытки и елочные украшения на продажу.
Не у всех детей есть ярко выраженный творческий потенциал, но его можно и нужно развивать. Те, у кого его будто бы нет, на самом деле на таких уроках, несомненно, проявляют свои творческие возможности, но в своём темпе. Они видят, что у них есть успехи в творчестве и, если постараться, может получиться что-то очень интересное и красивое, и это радует! Как мне кажется, уроки технологии во всех классах всегда находят отклик, возможно, в том числе потому, что это не привычные уроки, как например, русский или математика, а всегда что-то необычное.
Что для Вас творчество? Как, на Ваш взгляд, связаны творчество и детство?
Вся моя жизнь – творчество! Дети, в отличие от взрослых, мыслят менее шаблонно, поэтому их творчество очень искреннее, они не пытаются чему-то подражать и в своих работах передают собственный внутренний мир. Я стараюсь, давая задание, не говорить детям, как именно нужно делать то или иное, чтобы каждый имел возможность своим способом прийти к нужному результату. И так удивительно бывает, что при создании одного и того же, работы ребят получаются разными – и все по-своему хороши.
Не надоедает ли такая работа? Работа с детьми рутинная, однообразная или в ней всегда есть что-то новое и неожиданное?
Работа с детьми не может быть рутинной и однообразной. Во-первых, все дети разные, во-вторых, все классы разные. В каждом – своя атмосфера, совершенно неповторимая, сочетание определенных характеров даёт какие-то свои нюансы внутри коллектива. Каждый день дети могут преподносить что-то новенькое, поэтому нельзя говорить о какой-либо рутине. Бывают, конечно, сложные моменты в работе, но даже они все равно не рутинные и не однообразные. Иногда гуляешь с детьми, а они задумали порадовать тебя букетиком из одуванчиков и ромашек, кажется — мелочь, но это вдвойне приятно, что это именно их инициатива, а не кто-то взрослый подсказал им это или научил, а какие интересные снежные фигуры они лепят, крепости, зверей разных, снегурочек, а потом ведут показывать свое творчество и рассказывают, кто что делал. Где уж тут может быть рутина?
Как связан процесс воспитания и образования в нашей школе?
Мне кажется, что процессы воспитания и образования неразрывны. Нельзя сказать, что я сейчас занимаюсь только образованием ребёнка, а сейчас только его воспитанием. Это гибридный процесс, и он идет постоянно: есть педагог, который ведет урок – он своим примером, своим отношением к делу, своими принципами воспитывает ребёнка. Точно так же и воспитатель – хотя и кажется, что он должен заниматься воспитанием – все равно, например, когда помогает ребенку выполнить домашнее задание, имеет отношение именно к образовательной части этого общего процесса. Поэтому это неразрывная субстанция – воспитание и образование.
Чему Вы хотели бы научить детей? Чему, на Ваш взгляд, они могут научить взрослых?
Самое главное, чтобы при взаимодействии со мной дети не отвернулись от веры, от Бога. А если они ещё и укрепятся в вере, то это будет вдвойне радостно! Дети могут научить взрослых своему детскому взгляду на жизнь, своей непосредственности, доверчивости. Взрослые часто начинают жить шаблонно, теряя непосредственный детский взгляд на жизнь и веру. Дети всегда быстро чувствуют это в педагоге – лишний раз не подходят, только по необходимости. А когда погружаешься в их детскую атмосферу, они с радостью тянутся к тебе. Даже окончив начальную школу, приходят, обнимают, рассказывают о своих успехах, интересуются жизнью твоих новых подопечных.
Как вы стараетесь приобщать детей к волонтерской деятельности? Что для Вас важно передать им?
В качестве волонтерской деятельности для начальной школы можно рассматривать поздравление пациентов больницы с праздником Рождества Христова. С прошлым моим классом мы два года подряд к Рождеству ставили кукольный спектакль «Вертеп» и ходили с ним поздравлять пациентов больницы Святителя Алексия. Дети подходят к репетициям с большим энтузиазмом, и хотя иногда балуются на репетициях, все же могут и собраться, понимают, что важно принести радость людям, которые оказались в стенах больницы в эти праздничные дни. Кроме спектакля, по традиции мы проводим небольшой импровизированный концерт, в конце которого дарим заранее приготовленные самодельные Рождественские открытки. Мне кажется, что благодарный отклик от пациентов, который в результате своих трудов видят дети — кто-то из пациентов угощает ребят сладеньким после представления, кто-то благодарит теплыми словами, а у кого-то тихо текут слёзы умиления — обязательно будет иметь отклик в сердце каждого ребенка. Возможно, не сразу, но обязательно принесёт свои плоды, потому что семечко сострадания и доброты в их сердце будет посажено. Ещё я являюсь участникам и организатором в нашей школе акции “Добрые крышечки”. Сначала я стала собирать крышечки только в своем классе, потом мы поставили банку для сбора крышечек на ресепшене в 16 корпусе, но со временем эти крышечки мне стали приносить уже со всей школы и дети, и педагоги. Может быть, не все так активны, не все знают об этом, а те, кто знает, постоянно приносят и передают из класса и из дома пластиковые крышечки, которые мы, в свою очередь, передаём волонтерам, которые помогают детям-сиротам. Эти крышечки перерабатываются в пластик, а из него делают для детей лего. Собранные от сбора крышечек средства передаются благотворительному фонду «Волонтеры в помощь детям-сиротам» на покупку необходимых приспособлений, средств ухода, дорогостоящих обследований и лекарств для детей-сирот и детей-инвалидов.
Ещё я всегда очень рада возможности сделать с детьми открытки к 9 мая, чтобы потом подарить их ветеранам, оказавшимся в праздничные дни в больнице. Раньше можно было в любое время договориться с отделениями, и там с удовольствием ждали наших школьников. Сейчас же, после карантина, конечно, все стало сложнее. В прошлом году мы делали с детьми открытки для ветеранов на 9 мая и писали письма на фронт, для солдат, участвующих в СВО, чтобы поддержать их боевой дух. К письмам прикладывали шоколадки, чтобы порадовать ребят в их нелегком труде. Видя неравнодушное отношение педагога, дети тоже проникаются состраданием к солдатам, которым они пишут письма. Приятно, что получается дотронуться до струн детской души и они отзываются.
Какие, на Ваш взгляд, происходят значимые изменения с детьми за время обучения в начальной школе? В чем выражается процесс взросления?
Чаще всего процесс взросления наших школьников я вижу на контрасте. Дети приходят в школу совсем малышами, очень податливыми, всё воспринимают на веру. В этот период их можно многому научить. За время обучения в начальной школе у многих ребят появляется чувство ответственности за свою учебу, за общие дела класса. Без этого было бы просто невозможно поставить выпускной спектакль, потому что это большой совместный труд. Потом, после 4 класса, они ещё по старой памяти прибегают, радуются, здороваются, но после происходит некоторое отдаление, и несколько лет ты их вообще не видишь и не слышишь. Даже проходя по коридору, многие тебя как будто перестают замечать, не здороваются, и вот вдруг где-то в восьмом, в девятом-десятом классах, эти дети снова начинают замечать тебя. Чаще к тебе подходят, что-то спрашивать, чем-то интересуются, рассказывают о себе. Общение возобновляется, и вот тут как раз становится видно, что ребенок переосмыслил своё детское знакомство с тобой и становится уже более осмысленным человеком. Теперь можно обсудить достаточно сложные вопросы, поговорить на серьезные темы. Когда твои бывшие ученики начальной школы уже завершают обучение, ты видишь их практически взрослыми людьми. На таком вот контрасте виднее всего взросление наших детей, ведь тем учителям, которые работают с ними, начиная с 5 класса, при ежедневном общении труднее заметить те постепенные перемены, которые происходят с учащимися за эти годы. К моменту окончания школы мы видим уже взрослых, осмысленных юношей и девушек, осознанно стремящихся поступить в лучшие ВУЗы Москвы.