«Мне ни к чему одические рати
И прелесть элегических затей.
По мне, в стихах все быть должно некстати,
Не так, как у людей.
Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.
Сердитый окрик, дегтя запах свежий,
Таинственная плесень на стене…
И стих уже звучит, задорен, нежен,
На радость вам и мне.»
Анна Ахматова
…. В конце декабря 2022 года обратился ко мне Евгений Святославович Тугаринов с внезапной просьбой написать песню в заключение концерта памяти Царской семьи, который он планировал на весну 2023 года. И спросил у меня сначала, а могу ли я написать песню. На что я отвечал, что песню, конечно, могу. И это не потому, что песню, конечно, легко. А потому, что, как я давно уже думаю, в музыке все уже сказано, и большие формы писать не интересно и не нужно, а осталось лишь писать песни, ибо, как сказано в песне же, – «Только песня остается с человеком, песня – верный друг твой навсегда»[1].
И поэтому у меня уже давнишнее хобби, что когда я слушаю где бы то ни было песню, то всегда мысленно анализирую, какие там гармонии, особенности формы, строения, как устроены стихи, – по слуху анализирую, ибо слух и образование мне позволяют. И так я для себя изучил множество песен, и жанр мне этот близок, и почему бы и самому, в самом деле, не написать песню. Тем более что у меня были и другие песни.[2]
Тем более что Тугаринов мне и стихи предложил, малоизвестное стихотворение Сергея Есенина, посетившего Царскую семью летом 1916 года в день памяти св. равноапостольной Марии Магдалины[3]. Император в тот момент находился в ставке на фронте, а Императрица и Царевны – в Царском Селе, куда ими и был приглашен поэт, восходящая звезда отечественной словесности. Поэт, как мы знаем, в грязь лицом не ударил, сочинил специальный стих и даже сам его красиво написал на листе ватмана в подарок Царственным особам. Вот на этот стих «Младым Царевнам» мне и было предложено написать песню. Вообще, я пишу разную музыку, по случаю. И поэтому если что-то пишу, то всегда начинаю детально сообразовываться с моментом: историей, содержанием, местом, и т.д. Я стараюсь живо представить себе ситуацию, в которой или ради которой мною пишется музыка. И что же я себе представляю в данном случае?
Лето 1916 года. Разгар Первой мировой войны. У России еще есть шанс на победу, если бы не те события, про которые мы уже знаем как свершившиеся, и которые через полгода приведут к катастрофе как Российскую империю, так и Царскую семью. Март[4] 1917 года – Манифест об отречении Императора, Февральская революция, попытка создания Буржуазно-демократического государства. Кризис лета и осени. 25 октября старого стиля[5] – Октябрьский переворот, власть взяли большевики, и взяли всерьез и надолго: до 6 ноября 1991 года, когда М.С.Горбачев упразднил руководящую роль Коммунистической партии. Наконец, в ночь на 17 июля 1918 года – казнь царской семьи руками большевиков в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге. На этом, собственно, земная жизнь Младых Царевен закончилась, оборвалась, погибла – в зверском убийстве. Конечно, в православной современной среде непременно скажут, что они зато во святых, со Христом, прославлены, на Небесах, в вечной жизни. За то! – Вы подумайте, современные православные, когда сидите в удобных креслах и слушаете эту песню на стихи Есенина: а вам бы хотелось такой казни и такой смерти и такой судьбы – чтобы быть так же прославленными у Бога? За то?!
Вот на такой текст мне было необходимо написать песню, по поводу событий пока еще 1916 года, но с таким известным уже нам историческим контекстом. И поэтому мне захотелось сделать главный акцент на том, что действительно земная судьба Царской семьи закончилась или почти закончилась в момент посещения их поэтом, что земное их время вышло, что пришла другая эпоха, другое время и другие песни. И поэтому мне показалось уместным взять в музыке стилевой ориентир на жанры, возникавшие уже в 10-е годы 20-го века и расцветшие позже: на шансон, на гениального барда Александра Вертинского и созданные им новые формы выразительности, безоговорочно увлекавшие на его концертах публику высших слоев общества. Тоже, так сказать, за то.
С другой стороны, когда мы еще обсуждали с Тугариновым возможность создания песни, он поставил мне достаточно жесткие технические условия: написать песню за три недели, так, чтобы ее было легко выучить и петь смешанному хору гимназии, и чтобы, к тому же, она бы понравилась самим поющим.
«За три недели, – подумал я, – то есть к концу зимних каникул, к Богоявлению, чтобы потом сразу взять в работу». – Но, подумал я далее, у меня-то времени не будет на праздники что-то писать, а вот как раз перед Рождеством есть свободная неделя. Поэтому я и написал песню за неделю.
Писал же я ее так. Исходя из понятого мною замысла, я как-то разом вдруг сел и распел весь стих, все четыре куплета, то есть написал мелодию от начала до конца. При этом я ставил цель максимально упростить певцам задачу: мелодия в диапазоне всего октавы, причем в таком умеренно среднем регистре, чтобы одинаково бы пели и сопрано, и альты старшего хора: пусть поют в унисон, а то еще учить в два голоса, будет ли возможность?))
Затем, изложить мелодию в целом небольшими и хорошо укладывающимися в головах певчих фразами. И чтобы слова были максимально ясны и понятны для слушающих. А не так, как в опере, поют красиво, а ни одного слова не понятно, – обычно.
Тут же у меня сложился и проект конструкции всех 4х куплетов: пусть мелодия в целом не меняется, хотя и вариантно излагается, прилаживаясь к индивидуальности слов текста. Пусть первые два куплета поют только девушки: всем ведь известно, на какую профессиональную высоту поднял Тугаринов Старший хор. А мужской хор, лоботрясы, им и учить-то обычно толком некогда. Поэтому, решил я, пусть 3й куплет поет мужской хор, но тоже в унисон. Уж в унисон-то, думаю, наверное, споют. И только последний, 4й куплет, решил я, пусть поет весь смешанный хор какими-то несложными аккордами – раз уж так заказали, для смешанного хора. Так сразу возникла и драматургия развития, которая хорошо ложилась на содержание слов каждого куплета.
Также быстро в голове возникла и идея аранжировки: первые два куплета у фортепиано – в таком эстрадном духе, как бы шансон Вертинского; третий, более трагичный, – фортепиано только в верхнем регистре, как отсвет «на стенах лазарета». И только по поводу последнего куплета у меня сначала не было решения: как завершить песню. А ведь это бывает и самое сложное, как или чем завершить произведение. Сначала я думал, может быть как-то более-менее помпезно завершить. Но потом у меня возникла другая мысль. Как я уже сказал, главная идея моей трактовки – что время царей и царевен вышло, пришла другая эпоха. А цари и царевны уходят в вечность, в потустороннее бытие. Их земное бытие после смерти превращается во что-то хрустальное, прозрачное, неземное и отрешенное – от нашего бытия и истории. Так я себе это представляю. И тогда я придумал хору отдать пение в 4хголосии и в более протяжном варианте гармонизации напева первых куплетов, а фортепиано дать только фигурацию, как колокольчики, как челеста – то есть это уже там, по ту сторону бытия. И самый конец песни: как будто птичка выпорхнула. Так это нужно исполнять, необходимые указания мною были потом даны.
Ну и после этого я стал подробно аранжировать партию фортепиано. Так как мне было поставлено условие написать хору максимально просто, а про партию фортепиано ничего сказано не было, а аккомпанируют в студии «Царевич» профессиональные концертмейстеры, которые к тому же приходят на каждое занятие, если вдруг у хора проблемы и хор сам не может что-то выучить, – то я и решил главную инструментальную нагрузку возложить на фортепиано и, к тому же, продублировать в первых трех куплетах партию хора, чтобы легче было бы петь и учить. – Но так как и сам я, как и сам я думаю, тоже в своем роде неплохой пианист, то я, конечно, не слишком зверствовал, и наоборот писал так, что вот если бы я это играл, чтобы мне было бы удобно. Как Рахманинов бы, например, написал. Тугаринов же сравнивал меня с Рахманиновым. Пришлось соответствовать.
Ну вот так я за неделю и написал всю аранжировку, и набрал. А потом еще понял, что в последнем куплете, конечно, получилась явная отсылка к жанру Реквиема. Поющие голоса смешанного хора – это Реквием по Царевнам и всей Царской семье.
Такова история создания песни «Младым Царевнам» от лица автора музыки.
[1] «Песня остается с человеком» Слова С. Острового, музыка А. Островского.
[2] Желающие с ними познакомиться могут обратиться к моему авторскому сайту aristoxen.ru
[3] Память св. равноап. Марии Магдалины в 22 июля / 4 августа.
[4] По старому стилю – февраль.
[5] 7 ноября нового стиля.